Жан-Доминик Боби открывает глаза, он в больнице, вокруг него врачи, они замечают, что больной пришел в себя, и подходят ближе, задают вопросы. Пациент сначала не удивленно спрашивает: «Где я?». И только через какое-то время понимает, что он заперт в скафандре собственного тела…полностью парализован.
Жан-До — амбициозный 42-летний редактор модного глянца, отец троих детей. Он обладает здоровым цинизмом и тонким чувством юмора. После инсульта, полностью парализованный, он остается все тем же красавчиком, любителем жизни…только декорации поменялись. Больничная палата вместо редакции, мед сестры вместо любимой девушки …и пустота….

И тут я понял, что помимо левого глаза у меня не парализовало еще 2 вещи — воображение и память…И на свет вылупляется из скафандра тела бабочка душа. Оставаясь прикованным к больничной койке, Жан-До продолжает жить внутри себя, искать новые уголки в своей памяти, извлекать на свет воспоминания подвижной жизни.Много бабочек…В этом фильме меня поразило несколько вещей. Первое, пожалуй то, что он не выжимает из зрителя слезу, а просто рассказывает историю Жана-Доминика Бобби живым языком образов и метафор: тонущий скафандр, вылупляющаяся из кокона бабочка, тающие ледники… После просмотра этого фильма, как и после прочтения книги Эриха Мария Ремарка «Искра жизни» остается ощущение, что автор совсем даже не стремился напугать или раздавить своего зрителя, скорее наоборот, показать жизнь, даже внутри скафандра. Второе — это ощущение всесильности человеческой души, чтобы не случилось, главное найти в себе человеческое и за это держаться. И третье — это неунывающее чувство юмора, которое создает волшебную атмосферу. Как в кадре так и вне его бабочки будут вырываться из скафандров и летать… летать…летать…

Отдельно хочу выделить операторская работу. Просто шедевр. Полфильма идет повествование от первого лица. И камера здесь является полноправным персонажем. Януш Камински — гениальный оператор.

Художественные фантазии Шнабеля и оператора Камински превращают объектив камеры в «живой» глаз Бобби, большая часть фильма — погружение в скафандре на дно внутреннего океана, где крупные планы лиц, сменяются еще более крупными изображениями губ, кончиками пальцев, бэйджика с именем доктора, размытыми лицами друзей, детей. Неподвижный мир, сотканный из одинокого взгляда паралитика, пугает и завораживает. И лишь во снах и воспоминаниях камера, наконец, обретает привычную свободу.

Актёрская работа Матье Амальрика так же достойна внимания. Матье действительно смог показать две жизни своего героя прежнюю — яркую, гламурную. Где Доминик — самый значительный светский персонаж. Обаятельный, ироничный, жизнерадостный. И жизнь в скафандре — перекошенное лицо и неподвижность. Сыграть неподвижность, думаю, оказалось гораздо труднее. Безмолвно передавать эмоции — так, чтобы зритель чувствовал и переживал их вместе с героем — это мастерство.